Российский медиаменеджер: «Преувеличение думать, что пропаганда на умных людей не действует»

Публикуем фрагмент интервью о самоцензуре, пропаганде и антипропаганде.

Что происходит, когда шеф-редактор начинает «подыгрывать» какой-то из сторон?

— На сегодняшний день в Красноярске действительно на телевидении можно еще что-то говорить — такого в большинстве регионов Российской Федерации нет. Нет даже в Москве и Питере. А у нас легко себе представить критический материал про пенсионную реформу на ТВК. Или мы рассказываем про второе гражданство Брилева, или недвижимость Соловьева. Местные каналы могут делать какие-то критические материалы про, в том числе, местную власть. В Красноярске удалось сохранить подобие живых СМИ.

— Но вы сказали, что все-таки знаете границы и идете на компромиссы. О чем на ТВК все-таки нельзя говорить? Есть стоп-лист или запретные темы?

— Это интересный вопрос — цензура и самоцензура. Сегодня журналистика в России — это как минное поле. Мы можем только догадываться, о чем можно или нельзя говорить. История с закрытием ТВ-2, она же породила у и так запуганных региональных вещателей дополнительный страх. Для всех это было примером: если ты не будешь заниматься самоцензурой, то ты будешь следующим.

— И как вы для себя определили границы?

— Здесь ситуация более сложная, чем даже просто самоцензура. Попробую объяснить. Во-первых, для регионального СМИ все-таки федеральная повестка — это не основное. Конечно, наш информационный концепт заключается в том, чтобы говорить о том, что людям интересно, и о том, что люди обсуждают. Если люди про пенсионную реформу говорят или про гражданство Брилева, про виллы Соловьева — мы про это тоже скажем. Но это все-таки не основная повестка.

Фото: sibreal.org

Второе. Мы имеем большое отличие от федеральных СМИ. И отличие это для региональной журналистики, отягчающее. У канала «Дождь» или газеты «Ведомости», например, нет проблем и конфликта со своей аудиторией. Она у них нормальная, прогрессивно мыслящая, либеральная. Что такое ТВК? Зритель ТВК легко может посмотреть Первый или Второй канал, а потом переключиться на нас. Это обычный зритель, который сформировался в традиционном телесмотрении. И в этом смысле мы примерно представляем себе, какие темы могут вызвать отторжение у нашего зрителя. Поэтому здесь включается, кроме самоцензуры, еще и понимание, что мы не можем идти полностью вразрез со своими зрителями. А многие из них, к сожалению, находятся в измененном состоянии из-за пропаганды.

И получается такая картина: если мы хотим работать так же бескомпромиссно, условно говоря, как «Дождь», то надо заниматься антипропагандой, по сути, развенчиванием федеральной политики.

Но у нас нет для этого ни времени, ни ресурсов. И региональные СМИ — не про это, поскольку мы прежде всего должны рассказывать о жизни в своем регионе. Поэтому получается какое-то лавирование. Например, у нас есть такая рубрика: зрители могут звонить в прямой эфир. И часто бывает, что какую-то тему ты объявляешь — и люди вываливают все, что они услышали на Первом и Втором каналах.

— То есть канал старается учитывать особенности мышления обработанной пропагандой аудитории, но при этом люди, которые работают на телеканале, по своему мировоззрению отходят от аудитории в этом смысле все дальше и дальше? На вас же лично федеральная пропаганда не действует?

— На меня лично — да.

— А на ваших сотрудников?

— Печальная ситуация заключается в том, что на какую-то часть сотрудников пропаганда действует. И это тоже преувеличение — думать, что пропаганда на умных людей не действует. У меня огромное количество знакомых и друзей с университетским образованием, которые считают, что «Боинг» сбила Украина. Это факт. Для того, чтобы разбираться в информационной повестке, нужно профессионально за этим следить и понимать, почему то или иное медиа говорит именно так. У людей не хватает на это времени, а пропаганда настолько тотальна и всепроникаема, что даже люди, которых я считал образованными и нормальными, находятся в слегка измененном состоянии.

В этом сейчас и есть сложность существования СМИ в России. Ты не только оцениваешь политические риски регионального СМИ, но ты еще должен думать о том, будешь ли ты понятен своим зрителям в принципе, поймут ли они, о чем ты хочешь сказать.

В Индексе свободы прессы, который ежегодно публикуют «Репортеры без границ», Россия занимает 149-е место (Беларусь — 153).

#КтоЗаЧтоТопит: Наклонят или нет – вот в чём вопрос