Отрицание вместо опровержения. Как пропаганда отвечает на трагедию в Буче
Шокирующие кадры из Бучи потрясли мир. И, хоть Россия отрицает свою причастность к убийствам мирных жителей, это отрицание не служит доводом само по себе, так как вызывают доверие репортажи мировых СМИ из освобождённой от российской оккупации Бучи, а российскую пропаганду многократно ловили на лжи.
Цель данного текста — не установление фактов военных преступлений (war crimes) — рано или поздно этим займётся суд. Вместо этого сосредоточимся на приёмах пропаганды, которые являются ответом на вскрывшийся факт трагической гибели мирных жителей — и запечатлённых на снимках братских могилах периода оккупации Бучи, и репортажах из освобождённой Бучи, в которых трупы людей лежат просто на улицах.
The New York Times публикует спутниковые снимки, подтверждающие, что тела пролежали в Буче несколько недель, несмотря на заявление Минобороны РФ, что «за время нахождения этого населённого пункта под контролем российских Вооружённых сил ни один местный житель не пострадал от каких-либо насильственных действий».
Российская позиция: фотографии и видеокадры из Бучи — «очередная постановка киевского режима для западных СМИ, как было в Мариуполе с роддомом, а также в других городах». Здесь использованы сразу несколько приёмов: отрицание вместо опровержения (не представлено доказательств), генерализация всех «опровергнутых фейков». Последнее работает за счёт того, что аудитория вряд ли помнит все подробности, а громкие заявления об опровержении запоминаются как факт, хотя на самом деле нередко вынесенные в заголовок утверждения являются безосновательными.
В качестве довода что и это фейк, упоминается отработанная пропагандой история с жертвами 9 марта в родильном отделении больницы №3 Мариуполя (см. её разбор у Provereno.media): сначала был наброс противоречащих друг другу версий (не стреляли вовсе, стреляли по окопавшимся в роддоме «неонацистам из полка “Азов”», они сами себя подорвали), потом «доказательством» фейка служило отсутствие жертв на отобранных ими кадрах (другие кадры, где видны жертвы, не показывались — селекция и передёргивание), утверждалось, что в осаждённом российскими войсками городе украинской стороной якобы была сделана масштабная инсценировка, так как среди рожениц была бьюти-блогер Марианна Подгурская (в замужестве Вышемирская). В конспирологическом мировосприятии, которое продвигает российская пропаганда, случайностей не бывает, а потому допустить, что беременность бывает и у блогеров, что нахождение в роддоме определяется подготовкой к родам и видеоотчёт её спасения из руин больницы и окружающих жертвах не планировался где-то в Голливуде — невозможно.
На данный момент акцент был перенесён на сделанное российским военным журналистом интервью с Подгурской, которая не слышала перед взрывами самолётов и вывод «значит, не было авиаудара» и, откуда бы ни взялись жертвы, «всё это украинский фейк».
Подпись к фото интерпретирует изображённое
«Во время боёв между сербами и хорватами в начале последних балканских войн на пропагандистских пресс-конференциях и сербы, и хорваты демонстрировали одни и те же снимки детей, убитых при артобстреле деревни. Замени подпись и пользуйся их смертями», — пишет американская писательница Сьюзен Зонтаг в своей последней книге «Смотрим на чужие страдания» (Regarding the Pain of Others). Эта монография содержит исследование, как фотографии военных действий, человеческих страданий на войне влияют на общество. Зонтаг отмечает, что «Фотографии зверств могут вызвать противоположные реакции. Призыв к миру. Призыв к мести. Или просто ошеломление от того, что в мире непрерывно творятся ужасные вещи».
Она также пишет, что фотографии с войны в разные периоды времени вызывают противоположные реакции, её смысл «зависит от того, как она истолкована, то есть от слов».
Автор фото и видео своей репутацией отвечает за то, что запечатлённое им не является постановкой, за адекватное отражение контекста в объяснении публике. Облетевшие мир фотографии и видео о жертвах среди гражданских лиц в Украине сделаны профессиональными журналистами, работающими в авторитетных информационных агентствах, не участвующих в российско-украинской информационной войне.
Тем не менее, к этим свидетельствам предъявляются претензии в плане подозрений в ангажированности: а почему эти иностранные журналисты представляют страны НАТО? Почему среди них нет союзников России? Это ложная дилемма, так как журналистов делят на «своих» и «вражеских» по формальным критериям, отрицая саму возможность профессионального подхода журналистов к объективному освещению событий.
Эти вопросы прекрасно накладываются на традиционный нарратив: «Запад против России».
Так исподволь подрывается доверие к авторам фото и видео, переводя дискуссию от сути продемонстрированных фактов на то, кто об этом рассказывает. Подбрасывание ложных доказательств с реформированием представителей мировых СМИ как «натовских фотографов» подталкивает аудиторию к якобы самостоятельно выстраданному выводу о фальсификации военных преступлений в российской зоне оккупации.
В целом военная пропаганда продвигает коллективную поляризацию версий действительности (Мы-Они), применяется контраст («свои» по определению всё делают правильно, они ведут справедливую войну и гуманно относятся к освобождаемому мирному населению, а вот «враги» разобщены, врут, не выпускают мирное население из осаждённых городов и даже сами бомбят собственные города — чтобы не дать противнику их освободить). Манипуляторы создают одностороннюю перспективу для сторон конфликта, демонизируя одну и идеализируя другую, формируя устойчивую неприязнь к одним и внушая любовь к другим.
Показательно, что в начале этой российско-украинской войны одни и те же кадры из пострадавшего от обстрела детского сада использовали противоборствующие стороны, обвиняя противника в том, что именно он виновен. В итоге выяснилось, что садик находился на подконтрольной Киеву территории — Cтанице Луганская Луганской области Украины. В этот момент российская пропаганда нашла аргумент, что якобы фотографии обстрела садика являются постановочными, так как уцелели стёкла: «Ощущение, что из танка прямой наводкой по садику ударили пустой болванкой, которая пробила мощную стену, но не взорвалась. Поэтому уцелели окна и нет разлета осколков».
То, что первоначально российская сторона приводила обстрел этого детского садика как доказательство военного преступления украинских военных на территории самоправозглашенной «Луганской народной республики», российская пропаганда опускает.
Что касается трагедии в Буче, то Кремль и сочувствующие ему комментаторы во многом повторяют свою же реакцию на сбитый 17 июля 2014 года пассажирский самолёт «Малазийских авиалиний», только в прошлый раз трупы пассажиров были якобы несвежие, якобы для дискредитации России были использованы трупы пассажиров пропавшего рейса той же авиакомпании 8 марта 2014 года. Сейчас наоборот – якобы слишком свежие: может быть, после возвращения города под контроль Украины там расстреляли пророссийских мирных жителей или даже в съемках участвовали живые актеры, якобы на видеоролике можно заметить, как погибшие двигают руками и даже встают – запускаются всевозможные домыслы.
Общее в поведении российской пропаганды:
- отзеркаливание: российская сторона бездоказательно возложила вину на украинскую сторону;
- шум: вброшено множество версий, фактов и домыслов, оценок и «опровержений», чтобы затруднить у аудитории поиск истины и подтолкнуть к выводу, что «всей правды нам никогда не узнать».
Позиция официальной Москвы: якобы оппоненты «пытаются представить Россию виновной в преступлениях, совершённых уже после ухода российских Вооружённых сил».
Беларусская пропаганда повторяет риторику российской
Государственное информагентство БЕЛТА распространило 5 апреля рассуждения председателя правления Беларусского союза журналистов Андрея Кривошеева, который — вслед за Кремлём — 5 апреля постулировал трагедию в Буче как провокацию. Доказательств не приводится, а оценка опирается на якобы преследуемую в этом случае выгоду Запада. По словам Кривошеева, «Восточная Европа, члены НАТО, в том числе Польша, Чехия и другие страны используют эту провокацию для увеличения поставок оружия».
Самое интересное глава БСЖ отводит президенту США Джо Байдену, который якобы заинтересован в персонализации абсолютного зла в фигуре президента России Владимира Путина: «Сказали, что Россия, Путин, российские войска в Украине — это то самое воплощение метафизического зла — и огромная часть американской аудитории в это верит».
Подобные посылы неопровержимы в том смысле, в котором Карл Поппер предложил отделять научное знание от ненаучного: должна существовать принципиальная возможность проверки научной теории, результатом которой может стать её опровержение. Пропагандисты внушают веру в злокозненность «коллективного Запада», заводя своих оппонентов в логическую ловушку, для преодоления которой придуман для правосудия принцип презумпции невиновности. Как писала Ханна Аренд, «только вина может быть неопровержимо доказана, невиновность же… напротив, нельзя доказать, в неё должно верить».
Читайте также: